Верблюд-гора  

Сайт о
самарском
альпинизме.

Самара на зимнем Эльбрусе.

         Этот рассказ или отчет, как кому будет угодно, о восхождении на Эльбрус в январе этого года           Князевой Марины. Карлина Сергея и Карлиной Ани.

         События, произошедшие с нами горы, люди, все это осмысливается  и оценивается только потом. Тогда  наши головы были заняты мыслями о погоде, тактике восхождения,  акклиматизации.  Общение  с друзьями, новые знакомства, банальные разговоры   о том кому, что надо в горах, вечерние песни под гитару – все это было лишь фоном, на котором мы думали только о восхождении. Только уже после горы внизу, а еще острее в городе, вдруг понимаешь, что люди,– это и есть то самое главное, что нам подарила гора. Теперь горы стали фоном, на котором мы острее осознаем себя, окружающих нас людей и все, что с  нами происходит.

         28 декабря. Прибываем на поезде в Мин. Воды. Втроем нанять Газель до Чегета по устраивающей нас цене  достаточно проблематично. Долго и классически торгуемся, раза три взваливаем на себя все наши пожитки и удаляемся, не оглядываясь на несговорчивых извозчиков в полной уверенности, что они за нами уже бегут, предлагая новую уступку. Только с третьего раза  наши мнения на стоимость дороги от Мин. Вод до Чегета сходятся.

          До безобразия знакомая дорога. Вместо восторга и трепета от новизны пути в душе  тихая, спокойная радость и ощущение, что едешь домой. Через четыре часа пути крыльцо гостиницы «Горянка», искреннее гостеприимство хозяйки гостиницы Тети Вали (Балужан), более чем скромная, без намека на вкус, в  меру холодная комната и уютный камин в кафе. Все. Мы дома.

         29 декабря. Катаемся на Чегете. Погода -  мечта горнопляжника: на небе ни облачка, полный штиль, небольшой мороз, на солнце припекает. На подъемниках очереди почти нет, как, впрочем, и снега  на склонах. Более или менее нормально можно кататься только по южным трассам.

         30 декабря. Делаем первую акклиматизационную заброску на «бочки». Чтобы не стоять в очередях на канатную дорогу, приезжаем на Азау в 8.00. В 8.45 с первой лошадью едем наверх. От «Мира» до  «бочек» идем, как всегда пешком. Тащим на себе и рюкзаки и лыжи. Для акклиматизации полезно. Подъем занимает 1 час 40 мин. На «бочках» полно народу, желающего встретить Новый год в экзотических условиях. Мест естественно нет. Смотритель «бочек» Саша Середин поселил нас в холодный вагончик, служивший некогда баней. Одну ночь как-нибудь перекантуемся.

          Погода в самом разгаре антициклона. На «бочках» спортивное оживление. Все куда-то ходят, двигаются, перемещаются. На кухне не протолкнуться.  Команда клуба «Альпиндустрия», туристы общества заикающихся из Сорова, Тольяттинская молодежная команда, одиночки из Питера и из Москвы.

         Народ самый разнообразный. Техническая простота восхождения на Эльбрус привлекает сюда много людей,  далеких от альпинизма.  Наобщавшись за  наши попытки восхождения  с многочисленными обитателями «бочек», мы к своему удивлению узнали, что для, преимущественно, столичной молодежи зимний Эльбрус – это модно и престижно. При этом некоторые вообще не заморачиваются наличием у себя и соседа альпинистского опыта. Сценарий примерно одинаковый: студенты за день до вылета в Мин. воды закупают в магазине на тыс. баксов снаряжение, начиная от термоносков и кончая кошками и вперед… Так ведь каникулы же. С другой стороны, Эльбрус, как высшая точка Европы, интересен и для именитых альпинистов с мировыми именами. Гималайские команды здесь тренируются и получают акклиматизацию перед более серьезной высотой.

          Самое интересное, что шансы подняться на высшую точку Европы у всех примерно одинаковые. Порой Эльбрус подставляет благосклонно свои снежные бока новичкам и не подпускает к себе опытных альпинистов. В прошлом году, в мае два немца, наши соседи по «бочке» поднявшись только до перемычки при относительно сносных погодных условиях в сердцах сказали: «Ужасная гора и ужасная погода, в Гималаях было легче».

         В сторону Приюта двигается целая вереница  лыжников, сноубордистов и альпинистов. По дороге ратрака идешь, как по проезжей части в час пик в центре города. То навстречу несется сумасшедший горнолыжник, то сзади пыхтит ратрак. То и дело прыгаем в кювет. Без акклиматизации поднимаемся очень медленно. Сноубордисты, которые по пять раз в день поднимаются до Приюта, обгоняют нас, как стоячих.  На Приюте без особых изменений. Котельную внутри потихоньку восстанавливают: сделаны отдельные комнаты, система отопления, но пока все в бездействующем состоянии.

         31 декабря. Акклиматизационный выход наверх скал Спасателей. В районе Приюта встретили  тольяттинскую гималайскую команду Ивана Душарина (Андрей Волков, Виктор Колесниченко, Максим Душарин, Андрей Мариев,  Максим Суханов, Игорь Захарцев и др.) У них серьезные спортивные планы: или Ушба, или Эльбрус, или все вместе.

         Часть вещей оставляем на «бочках»: спальники, валенки, кошки, одежду. Обещаем Саше вернуться сюда в любую погоду. Спускаемся вниз в гостиницу на лыжах. В кафе полным ходом идут приготовления к Новому году. Вспоминаем, наконец, что сегодня 31 декабря и пора бы подумать, как мы будем встречать Новый год. В голове нет никаких идей и думать не хочется. По сравнению с эмоциями и впечатлениями от горных лыж и зимних эльбрусских полей,  банальная миска с зимним салатом и пляски вокруг елки выглядят скучно.

         Решили идти вверх по склону Чегета навстречу Новому году и встретить его там, где застанем. Встретились мы с ним на южных трассах около последней елки. Дешево и романтично: Донгузорун с Накрой на фоне звездного неба и вся Баксанская долина  от Терскола до пос. Эльбрус в праздничных фейерверках.

         1, 2, 4  января.  Катаемся  на Чегете. Погода все та же – звенит. А мы ждем, когда же наступит наша «непогода». Акклиматизация проходит вполне успешно. Уже практически нет отдышки во время спуска. В первые дни после 5-6 поворотов приходилось постоянно останавливаться и восстанавливать дыхание. Но Марина наверх не торопится. Антициклон по всем показателям на излете. Через 1-2  придет оно: мерзкое, холодное, ветреное. Торопится, как говорится, уже поздно, а бегать на авось под лозунгом «прорвемся» - это не наш принцип.

         3 декабря. Для разнообразия решили прогуляться в ущелье Адыл – Су на Зеленую гостиницу. Не спеша вышли из гостиницы в 9 часов.  В 12. 00  в лагере Джантуган опять встретили команду Ивана Душарина. Это уже мало походит на случайность. Пожаловались им на пограничников, которые не пустили  нас на Зеленую гостиницу. Тольятинцы посоветовали нам сходить на перевал ВЦСПС, с которого сами только что спустились: «Там тепло на склонах, погреетесь». Действительно, одеты  ребята были совсем по-летнему. Для нас, замерзших в узком ущелье, их вид действовал выше всяких аргументов.  Так, мы вместо Зеленой гостиницы попали на перевал ВЦСПС. Ничего себе «равноценная» замена. Серега, правда, перед этим долго ругался по поводу того, что добровольно, ради прогулки на этот перевал никто не ходит. «Хорошая прогулочка- четыре часа вверх, два – вниз». И вообще он в гробу видел эту тягомотину- смерть новичкам, а заодно и разрядникам вместе с к.м.с.-ами. Чтобы не слышать его ворчания в адрес двух сумасшедших теток, убежали далеко вперед. Оставшись в одиночестве без слушателей, Серега быстро смирился со своей участью и даже разделил наши восторги по поводу прогулки на обратной ночной дороге.

         5 января. День икс. Суета со сбором вещей: ничего не забыть и не взять лишнего, учитывая количество барахла, уже заброшенного наверх. Вниз спустится на лыжах – дело чести, а с огромными рюкзаками – это проблематично.

         Расстаемся  с гостеприимной хозяйкой гостиницы Балужан и ее дочкой Земфирой. Они провожают нас чуть ли не со слезами. Это  становится своеобразным ритуалом.  Как и  в январе и в мае прошлого года нам говорят, что бы высоко не лазили и напрасно не рисковали. Мы клянемся, что пойдем только в хорошую погоду и обещаем непременно вернуться. 

         Балужан всю жизнь прожила в горах. Она помнит, как в 1942 году уходили за перевал в Грузию от немцев как в 1943 году, лавина, сошедшая с Чегета, дошла до того места, где сейчас стоит ее гостиница. Она не спрашивает, зачем  люди идут наверх, она просто волнуется, особенно после того, как два года назад один из ее постояльцев   остался на Эльбрусе. Земфира же откровенно говорит, что у нас не все дома. Сюда назад мы вернемся только через неделю. С горой или без? В любом случае, эти, по сути дела, чужие нам люди, будут рады нашему возвращению и ругать на чем свет стоит за то, что вернулись на два дня позже, чем обещали.

         Забрасываемся  на «бочки». Погода начала портится еще вчера, а сегодня окончательно ясно, что пришел циклон. Команда Ивана Душарина  в районе Ушбы. Им, наверное, в такую погоду  тоже не сладко. Несмотря на сильный ветер и значительное похолодание, желающих подняться наверх и покататься на Эльбрусе предостаточно, чего не скажешь об альпинистах.  Вниз едут рюкзаки, люди и опять рюкзаки. Циклон вызвал великое переселение народов. С «бочек» вниз спускаются все, кто успел  и кто не успел подняться на гору. Впереди как минимум неделя непогоды. 

         На «бочки» прибываем уже как к себе домой. Смутно подозреваем, что мы опять будем жить здесь одни как в прошлом году. Но Саша нас обрадовал. В девятой бочке – три москвича, в первой – один парень из Свердловска и «снежный барс» с Украины. Хорошо, что нет никаких коммерческих групп. Слишком много возникало проблем с ними на кухне. Теперь вся кухня в нашем распоряжении. Мы этим с радостью воспользовались, стащив  к себе в «бочку» один веник и чайник, прихватив заодно  и Сашину гитару. Так они и жили всю неделю у нас: общественный чайник, веник и гитара.

         Саша нам по старой дружбе дал самое теплое жилище. Еще бы! Поморозил нас 30- 31 декабря в холодной бане. В совокупности с «горняшкой» эта баня оставила у меня самые «радостные» воспоминания. Теперь, наверное, его советь замучила. В этой самой теплой «бочке» говорят жил главный ФСБэшник Николай Патрушев. Об этом мы сообщали всем новым нашим соседям и гостям. Шутка про расставленные в бочке жучки и прочие шпионские штуки стала главным хитом сезона.

         Как мы мечтали, что в «бочке» будем жить только втроем! Одиночеством и свободой мы наслаждались недолго. К вечеру Саша подселяет к нам еще двух человек. (Олег из Петрозаводска и Илья из Воронежа). Конец спокойной жизни. Кто- то раньше ложиться. Кто- то позже встает и ходи на цыпочках, да разговаривай шепотом. В мае 2003 года мы на себе эту прелесть уже испытали. Немцы, с которыми мы жили в «бочках» спали  по 20 часов в сутки. Все это время в основном из-за политкорректности, мы вынуждены были вести себя очень тихо. Теперь я больше всего жалела о том, что  придется  нашу одну  селедку делить на всех обитателей «бочки». Не будем же мы ее есть под подушкой. Не по – товарищески как-то.

          Но уже через час общения с новыми соседями были установлены дружеские отношения. Наш несчастный селедочный хвост оказался лишь жалким дополнением к тем вкусняшкам, которые вывали на стол Олег и Илья. Продуктов  у них было немеренно. Можно было подумать, что   они собираются здесь жить целый месяц. Наши графики пребывания на бочках полностью совпадают. Отлично. На горе взаимодействие с соседями по бочкам совсем не помешает. И уезжают они в один день с нами, можно будет подешевле заказать газель до Мин. вод.

         Олег из Петрозаводска – к.м.с. по альпинизму, весь из себя крутой от снаряжения, одежды и фотоаппарата до  пройденных маршрутов на Шхаре и Дыхтау, хирург сердечно – сосудистых заболеваний, кандидат мед. наук. Илья – типичный турист 80-х гг.: видавший виды болоневый костюм, побитые вибрамы, вместо бахил – калоши с пришитыми авиазентовыми голенищами, строительная каска с номером из изоленты, в которой он ходил даже на Приют, очки- консервы. Все продукты разложены в маленькие, с любовью сшитые  цветные мешочки с надписями: «сахар 1, 5 кг», «гречка 1 кг».

         Так, кого еще к нам Саша тащит? Нас и так уже пятеро в «бочке». А это только гость, сосед– Володя из Свердловска.  Ему надоело слушать  нравоучительные беседы «снежного барса», замученного трехдневной «горняшкой, и он решил ходить ко всем в гости.  Ну ладно, гость так гость.

         6 января. Идем на акклиматизацию до скал Пастухова. Поднимаемся около 1  часа. Погода наша, то есть плохая. То почти ничего не видно, то совсем ничего не видно. Серега идет с лыжами. Его совсем не устраивает бессмысленное хождение вверх- вниз. У него своя система акклиматизации. Дойдя до Приюта, он уезжает в туман. Мы с Мариной  идем дальше.  

         На Приюте обнаруживаем, что еще кто - то плетется в такую погоду наверх. Догоняет – оказывается наш вчерашний гость Володя. Пристроился за нами. Не обгоняет и не отстает. Понятно, грустно в такую погоду бродить одному. Пусть идет. Через 2 часа дошли до скал Пастухова. Мы вниз, он наверх, решил подняться еще чуть выше.  Бежим вниз и не оглядываемся, какое нам дело кто куда ходит. Погода все хуже. Не видно даже ближайшей вешки. Входим в ворота между двумя грядами, идущими к Приюту. Стоп. Кажется не туда. Камни какие – то не знакомые. Странно, мы ведь от вешки только что отошли. Пяти минут не прошла, как мы расстались со свердловчаниным. Неужели уже успели сбиться? Решили пойти резко вправо за правую гряду. Так и есть промахнулись. Вот они скалы Спасателей. И даже вешка просматривается.  А как же наш попутчик? Оборачиваемся. Слава богу, идет за нами. 

         Дальше спускаемся  втроем. Рассказываем Володе, как в прошлом году в схожих погодных условиях Шамало провалился в трещину в 300 метрах от «бочек» и провисел там вниз головой часов пять, пока его не спасли. Нам уже не все равно, кто куда ходит в пургу на склонах Эльбруса. Возможность заблудится на знакомом склоне  в плохую погоду и попасть в трещину становится суровой реальностью, что еще больше укрепляет нас в мнении идти на Эльбрус только в идеальную погоду.

         Один наш очень хороший приятель, как только узнал о нашей очередной попытке подняться на зимний Эльбрус в хорошую погоду, скептически заметил, что этой погоды там можно ждать целую вечность. При этом было непонятно, толи он сочувствует нашей незавидной участи, толи считает, что зимний Эльбрус – это не для нас, и нормальные альпинисты там ходят в любую погоду.  

         В каждую свою осаду  Эльбруса мы встречали группы, собранные неизвестно каким способом многоопытными горовосходителями для восхождения на «Эльбрус в любую погоду и в любое время года» (цитата из рекламы). Я, лично,  не понимаю, какой толк бродить в  пурге на высоте 5 тыс метров.  Так хоть идешь, красотой вокруг любуешься: рассвет, закат, Ушба с Донгузоруном. Все как – то скрашивает монотонность высотного альпинизма. А если серьезно. Эльбрус  - это бесконечные снежные поля. Небольшие ориентиры – камни, скальные гряды видны только в ясную погоду. Видимость менее 100 метров создает серьезные препятствия для ориентировки, а менее - вообще опасность уйти в зону трещин.

          В последнее время, в большом употреблении у альпинистов приборы спутниковой навигации (GPS).Среди обитателей «бочек» они пользуются особой популярностью. По словам, их владельцев,  с таким прибором реально в любую погоду вернуться назад. Погрешность они дают лишь несколько метров. Но нужно учесть, что те приборы, которые  продаются в нашей стране официально, перепрограммированы на  погрешность от 100- 300 метров в стратегических целях. Для Эльбруса это слишком большая погрешность. Уже упомянутая группа Шамало благополучно  вместе с прибором GPS  заблудилась  в 100 метрах от «бочек».

         К сведению: по официальным данным за  2003 год на Эльбрусе погибли 11 человек.

         Есть  экстремальный спорт и есть экстрим. Для нас это совершено две разные вещи.  В экстремальном спорте  при высокой объективной опасности для твоей жизни и здоровья, ты до минимума сознательно ограничиваешь риск. Главным критерием твоего спортивного мастерства становится достижение цели   при наименьшем риске.  Недаром,  среди альпинистов ходила поговорка, что  новички ищут на единичках пятерку, а разрядники, наоборот на пятерках единички. Экстрим, наоборот, предполагает  риск как самоцель всех действий и поступков.  Идти в любую (читай в плохую) погоду на Эльбрус – это экстрим. Для всей нашей команды – это неприемлемо.

7 января.

         Акклиматизационный выход докуда дойдем. Дошли до Приюта. Погода обычная для циклона видимость плохая, ветер. Серега  с нами не пошел. Вчера ему не понравилось спускаться на лыжах от Приюта: очень жесткий наст застругами. Решил, что будет акклиматизироваться между «бочками» и станцией «Старый кругозор». Наши соседи тоже сегодня решили подняться до Приюта, но, вернувшись в свое жилище, обнаруживаем, что они еще не выходили: очень долго собираются, едят, опять собираются - плохой признак. Самочувствие у наших соседей не очень.

         Удивительная вещь эта акклиматизация на Эльбрусе. Как правило, она проходит тяжелее, чем обычно. Объяснить эту ситуацию можно следующим образом. Во – первых, все в один голос утверждают о том, что Эльбрус продолжает вулканировать  газами, который в совокупности с высотой дают непредсказуемый результат. Во – вторых,  плохую шутку с народом здесь играет технический прогресс в виде канатной дороги. В результате люди сразу с поезда или с самолета  за один день забрасываются на высоту (причем пассивно) 3900 м и вынуждены сидеть и ждать когда, можно будет поднять голову от подушки и безбоязненно привести организм в вертикальное положение. Еще раз убеждаемся, что лучший способ акклиматизации – интенсивное катание на лыжах. Кроме того, за время нашего пребывания на Эльбрусе, у нас сложилась традиция – подниматься особенно в первый раз от Мира до «бочек» пешком.  Без акклиматизации этот путь  с рюкзаками и лыжами занял у нас по времени – 1 час 40 мин. За день до восхождения мы  спокойно преодолевали его за 40 минут.

         Ближе к вечеру на «бочки» поднялась команда Ивана Душарина. У нас абсолютно разные планы, но уже третий раз за эту поездку, не сговариваясь, мы опять встречаемся. Это судьба. Не задерживаясь на  нашей высоте, они сразу идут наверх, собираясь ночевать на скалах выше Приюта в домике спасателей. Завтра, если будет погода, они попытаются подняться на гору. Если нет, тогда окончательно вниз.

         8 января.  С утра начался снегопад  с ветром. Пик циклона. Мы все еще надеемся на улучшение погоды.  Для восхождения у нас осталось  три дня. Вчера мы не очень бодро прогулялись до Приюта, поэтому решили устроить себе день отдыха, покататься на лыжах.  С верху спускаются Тольяттицы. Вид у них был, мягко говоря, насколько  замерзший. Неудивительно. Ночью мороз доходил до – 30 °С, а домик спасателей им удалось прогреть своим собственным дыханием до температуры – 15°С. Наша самая теплая «бочка» пришлась им как нельзя кстати. На Маринин вопрос, что они там делали в таком холоде, Максим Суханов очень просто ответил: «Пили пиво, пока оно не замерзло». Ну конечно, что еще могут делать люди на высоте 4200 ночью, при – 30°С?  Нам даже как- то неудобно стало за такой неуместный вопрос.  Максим Суханов и Игорь Захарцев не прочь  остаться на «бочках». У них еще вагон времени. Но вся   команда уезжает вниз, и они пока тоже.

          За бурной встречей и проводами Тольяттинцев, мы упустили из вида своего соседа Олега. Вчера он уснул в 8 часов вечера, а сейчас уже  11 часов утра. Состояние его трудно назвать удовлетворительным: частое и неровное дыхание. Все попытки Ильи разбудить его оказались напрасными. Он просто не реагировал на окружающую действительность.  Мы не знаем, какими словами Илье удалось поднять своего друга (он предусмотрительно выставил нас из «боки»), одеть и заставить идти.  Верхняя очередь канатки из – за сильного ветра и снегопада  не работала. Надо было пешком идти до «Мира». Трудно сказать чем, закончился бы этот спуск, если бы  добрый Саша Середин не предложил подвезти Олега  вниз на мотосанях.

         Спустились вниз на лыжах на поляну Азау. Здесь  другая погода, тепло, другие люди и вообще другая жизнь. Немного потусовавшись внизу и не найдя себе места на этом всеобщем празднике жизни торопимся  наверх домой. Дело к вечеру и мы боимся, что выключат подъемник от станции «Кругозор» до «Мира». Мы уже морально готовы тащить лыжи  от «Мира» до «бочек» (верхнюю очередь так и не включили), но добираться пешком до «Мира»?! Этого удовольствия нам хватило бы не на один час пути. Бурно обсуждаем наши перспективы в вагончике канатки, чем вызываем недоуменные вопросы невольных свидетелей нашего разговора: «Вы что так беспокоитесь?» «Да живем мы там, домой хотим попасть!» Удивительно, но это вызывает у наших попутчиков невольное уважение и массу новых вопросов: «А где вы там живете, какие там условия? Вы  просто катаетесь или наверх хотите сходить?»

         Отношение к альпинистам здесь вообще особое. У канатчиков стало чуть ли не обязанностью грузить  и сгружать рюкзаки на кресельную дорогу. Самих хозяев рюкзаков мягко отстраняют от этого мероприятия.  Деньги за провоз рюкзаков, если не даешь, не спрашивают. Лыжники и сноубордисты одинаково молча с уважением смотрят на огромные рюкзаки, терпеливо ждут, когда их челноком погрузят в вагончик, изредка перешептываясь между собой: «Наверх народ едет».

          9 января.

         К ночи поднялся сильный ветер, разогнал все тучи. На небе только звезды. Встали в три часа ночи посмотрели на погоду. Марине она не понравилась: луна опять закрыта, ветер с запада и все остальное в таком же духе. Температура  - 20. Для ночи это еще очень тепло. Идем дальше спать. Но тут, наконец, «проснулся» Серега. Все поездку и до нее он ругался и ворчал по поводу безумства нашей затеи, называл нас сумасшедшими тетками и отказывался куда либо подниматься выше Приюта. Заявлял, что ему не нужна никакая акклиматизация, так как уже был на скалах Пастухова в 1991 году, и нечего хорошего там не нашел. Теперь, наконец, у него проснулся азарт. Решив, что мы сами не знаем, чего хотим, Серега, прихватив с собой Володьку,  рванул наверх. Часа через два они вернулись. В районе Приюта – туман и сильный ветер.  Утром, вылезая из «бочки» не обнаруживаем на небе ни одного облачка. Эльбрус во всей своей красе. Друг на друга стараемся не смотреть и не комментировать ситуацию.

         Весь день катаемся на лыжах. Илья с Олегом так и не вернулись. Ближе к вечеру Саша приводит к нам двух товарищей, представив их как «друзей Сергея Бершова». Самого Сергея Бершова он поселил у себя, а его друзей решил поместить в самую блатную «бочку».  Мы открытым текстом, заявили, что никаких «друзей» нам здесь не надо, что, может быть, еще вернутся Олег и Илья,  а если не вернуться, то мы лучше возьмем к себе Володьку. «Друзья Бершова» просто обалдели от такой самарской наглости и ретировались.

         Буквально через несколько минут Саша опять ведет к нам постояльцев. Маслом что ли здесь всем намазали. Половина «бочек» стоят пустые. Но Саша получил распоряжение от начальства всех уплотнять для экономии электроэнергии. В «бочку» вваливаются Игорь Захарцев с Максимом Сухановым. Это совсем другое дело. Мы совсем не против,  даже наоборот. Правда, нас, уже шестеро, но ничего разместимся как- нибудь.

         22 часа по московскому времени. Если это канун попытки восхождения, то мы уже должны спать. Но мы не спим и довольно активно бодрствуем: едим, поем песни, общаемся и ведем заумные философские беседы с соседями по «бочкам».  Реальность завтрашнего выхода  выражают только деловитые неторопливые сборы Максима и Игоря. Пытаемся забить в голову мысль  о том, что завтра мы тоже можем пойти и даже взойти. Маринка, наконец, выражает в словесной оболочке наше состояние: «Я до сих пор не могу решить идти нам завтра наверх или нет». Завтра или послезавтра?

         После третьего за последний год сидения на бочках в осаде   сознание отказывается реально воспринимать ситуацию. Мы не верим, что вопреки всему, наконец, все складывается в нашу пользу. Атмосферное давление уже третий день растет. Температура ночью на бочках падает до – 26- 30 °С. Сегодня впервые за последние 6 дней весь день светило солнце. Правда, был очень сильный холодный ветер. Катаясь на лыжах от «бочек» до «Мира», мы просто вымерзали на подъемнике. На восхождение осталось два дня. Но, только один день из них попытка. Если завтра мы выходим, поднимаемся выше скал Пастухова и возвращаемся из – за непогоды, или плохого состояния, вторая попытка на следующий день вряд ли получится. С другой стороны,  вдруг это не антициклон, а только окно в циклоне. И завтра будет отличная погода, а после завтра – светопреставление? Все - таки завтра и или послезавтра?

         Маринка каждые полчаса бегает к термометру, висящему на двери Сашиного домика:  - 20; - 22; – 24; -26 °С. Хорошо. Ветер стих – замечательно. Эльбрус открыт. На небе не облачка. Луна светит так, что предметы отбрасывают четкие черные тень. Просто здорово. Завтра или послезавтра?

         Наконец, захотелось спать. Глубокомысленно заключили, что утро (вернее ночь) вечера мудренее. Вставать решили в 3 часа, выход в 4. Это, откровенно говоря, для зимнего Эльбруса поздновато. Мы вообще собираемся подняться на вершину, или просто очередной раз прогуляться?

         10 января 4 часа утра. Ночь мы конечно почти не спали. Сказалось выпитое вечером существенное количество кофе. Зачем мы его пили?  Примерно с часа до трех ночи я ждала, что вот – вот прозвенит будильник, а встать и посмотреть, сколько время – лень. Наконец прозвенел. Настроение, как ни странно отличное, состояние бодрое, искренне хочется есть и идти на верх.

         Выходим вчетвером: я, Марина, Серега и Володя. С этого момента мы команда, что налагает на нас особые обязательства на горе по отношению друг к другу. Для нас троих это естественное состояние. Володя, надеемся, идет на это сознательно, понимая, что в одиночку подниматься на Гору при минимальном альпинистском опыте  чистой воды авантюра. Ситуация осложняется тем, что, в отличие от технических восхождений, здесь каждый идет сам по себе, своим темпом и имеет равные права как подняться на вершину, так и развернуться и идти назад, потому что плохо, холодно или просто надоело. В каждой команде  эта  ситуация решается по – разному.  

         Выход в 4. 30. Максим с Игорем еще на пол часа позже. Впереди вереница фонариков. Некоторые уже выше Приюта одиннадцати. Да… поздновато мы вышли. Восходителей не много, может быть в общей сложности человек 20. Вспоминаем рассказы о летних восхождениях на Эльбрус. Похоже, что демонстрации сегодня не будет.          Наши герои дня Максим и Игорь тащат за собой сноуборды. Попавшиеся им навстречу «друзья Бершова» с нескрываемым удивлением смотрели на наших героев и их доски.  Максим предупредил их немой вопрос:  «Только не вздумайте спрашивать зачем мы их тащим с собой наверх»! А что тут спрашивать, и так ясно. На спуски мы, наверное, им будем завидовать. Пока не очень.     

         Погода пограничная. Ясно морозно. Температура около - 30°С. Но очень сильный ветер. Если он с рассветом не ослабнет, восхождение станет проблематичным. В мае месяце  из – за ураганного ветра на косой полке можно было удержаться на склоне только на четырех точках опоры, а на перемычке спасатели «мягко» и «деликатно» советовали спускаться в низ, что мы с радостью тогда и сделали.  С тревогой думаем о том, что нас ждет выше. Особенно беспокоят руки и ноги. У меня на  руках двухслойные варежки из собачей шерсти и ариелевские рукавицы на двойном синтепоне. У Марины  под рукавицами перчатки из полартека. Страшно не удобно в такой амуниции держать лыжные палки. Периодически отмерзает большой палец. Ноги ведут себя почти прилично. Но приходится постоянно работать пальцами. Валенки в союзе с утепленными бахилами -  великая вещь. Можно представить, сколько  мы испытали на себе недоуменных взглядов обладателей Кофлачей и, Асол и Тризет по поводу нашей обуви. Но, честно, говоря, после Приюта, мы уже вообще не вспоминали, что ноги могут мерзнуть. Пуховки пока в рюкзаках. Идем в ветровках. Терпимо. На лицах у всех маски. Кроме меня. По, моему, личному мнению, толку от нее на полчаса. Затем она покрывается инеем вокруг органов дыхания и превращается в лед. Дышать вообще не возможно. В крайнем случае, надену пуховку с большим капюшоном и мехом – самый лучший способ не обморозить лицо.

         Последние минуты темноты перед рассветом подарили нам  настоящее зрелище. На Западе по небу пронесся метеор или метеорит: освещая розоватым светом пол неба. Никто из нас такого в жизни никогда не видел.  Потом был знаменитый Эльбрусский рассвет, неоднократно описанный во всех отчетах о восхождениях.  Была мысль достать фотоаппарат или камеру. Марина сказала не надо. У нее как обычно на маршруте включилась подсознательная система ориентации на горе, которая  сконцентрирована в одну мысль: «Время!» Я особо не сопротивлялась: лень было доставать из рукавиц с  великим трудом согретые руки. Так, что будем хранить  эту природную красоту только в памяти. На рассвете стих ветер. Почти штиль. Ура! Успех восхождения становился все ощутимее.

         Между Приютом и скалами Пастухова нам на встречу стали попадаться первые спускающиеся вниз. Довольно внушительная толпа.  Москвичи. Говорят, что холодно, замерзли, хотя физических сил предостаточно. Правильные ребята. Замерзли ноги и руки – вполне достойная причина, чтобы спуститься вниз. Мелькает мысль: хорошо, что поздно вышли, до рассвета не  успели так сильно замерзнуть, поэтому идем наверх, а народ вниз.

         Под  скалами Пастухова уверенно обгоняем троих  ребят.  Поднявшись  на скалы двое из них пойдут вниз. Тоже правильные ребята.  Восхождение должно быть приятным во всех отношениях. И погода, и самочувствие и физическое состояние. Умирать мы позволим себе только на спуске. Да и то, надо же еще оставить в себе силы вечером отметить восхождение: песни, например, попеть, про то, что «…Эльбрус пошит из белых облаков».

         Верхний участок скал Пастухова – лед. Обходим этот участок чуть правее, по камням. «Как настроение, ноги и руки?» - спрашивает  у меня  Марина, чуть раньше поднявшись на скалы. Я только подхожу и говорить много не могу. Показываю большой палец и пытаюсь, насколько это позволяют потрескавшиеся губы,  изобразит на лице искреннюю улыбку.

         - Время!

-         8. 30.

-         Нормально.

         Место принятия решения. Вверх или вниз.  Здесь важно все: самочувствие, состояние рук и ног, и конечно время. Подходит Серега. Он почему - то, искренне был уверен, что мы идем только гулять. Даже свой любимый  флаг спортивного общества «Спартак», которым  назло Марине Князевой, мечтал размахивать на вершине Эльбруса, не взял. Пришлось его разочаровать: поднимаемся дальше. Серега не был  фанатеющем спартаковцем и решил идти на вершину без флага.

         На траверсе я с тоской поняла, что все самое интересное произошло  до скал Пастухова. Там были люди, метеоры, запах сероводорода, рассвет и т.д.  По своей занудности эта часть маршрута не имеет равных. Крутоватый выход на косую полку и то  веселее. Полное одиночество. Тишина. Даже ветра нет. Никто нас не догоняет, и мы ни кого тоже.  Несмотря, на то, что идем почти рядом, каждый борется с собой в одиночку.   Кто – то считает  шаги, кто- то  вешки, кто-то слонов.  В конце косого траверса люди, но  мы не видим даже их движения. Неужели так далеко?

         Но рано или поздно все кончается, кончилось и это занудство. Через 4  часа в 12. 30 мы вышли на перемычку. Оказывается это не просто перевал в классическом понимании, это довольно длинная долина, а склоны восточной и западной вершин, спускающиеся на перемычку, выглядят как хребты. Не перестаю удивляться эльбрусскими пространствам. Если склон, так пол неба закрывает. Если поле – так, до самого горизонта. С перемычки западная вершина на порядок выше и внушительнее,  восточной, хотя разница в высоте, говорят, всего 20 метров.

         С самого начала мы решили идти на Восточную вершину. Кроме того, судя по времени   других вариантов у нас не было. Проблема была в том, что все шедшие впереди нас шли на Западную, а как идти на Восточную мы не знали. Первый встречный  горовосходитель довольно неопределенно указал нам путь подъема: «Там за каменной грядой». Мы это направление восприняли буквально. Дошли до гряды, завернули за нее и сразу начали подъем. Крутизна склона явно находилась в противоречии с нашими представлениями о том, что на Восточную вершину ходят без веревки. Только некоторое помутнение сознания  позволяло нам двигаться вверх. Зато мы вплотную прошли мимо знаменитых фумарол – дырках в леднике, из которых выходит газы и пар – продукт жизнедеятельности вулкана, свидетельство того, что Эльбрус жив и находится только во временной спячке.

         На вершину поднялись в 14.30. Вокруг огромные поля с небольшими бугорками. На ком-то их них тур. Серега с Володей пошли его искать. Они выглядели гораздо бодрее женского состава команды. Марина сильно замерзла, а я находилась в каком – то полусознательном состоянии. Включены были только какие - то подсознательные, заранее вбитые в голову упорными тренировками мысли:  «Время возврата 14.00!!! Надо успеть спуститься до темноты!!!» Поэтому выбор между фотографиями около тура и  возможностью нормально спуститься был решен  однозначно в пользу последнего. Мы с Мариной рванули вниз. На седловине  пришли в себя. Оказалось, что у нас еще достаточно сил, даже для того, что бы достать камеру и немного поснимать с перемычки, раз уж с вершины это сделать не удалось. Максима и Игоря нигде не видно. Они должны были идти на Западную вершину.

          Теперь вниз. Спускаемся довольно быстро. На середине полки нас догоняют Серега с Володей. На скалах пытаемся связаться  с Максимом и Игорем.  Безуспешно. Мы слышим, только то, что они нас вызывают. Они нас, похоже, вообще не слышат… Кто – то чужой постоянно влезает в эфир и просит дать тон.   Особо не беспокоимся.  Наоборот, соображаем, как им дать знак, что у нас тоже все нормально. По нашим расчетам на сноубордах ребята должны были на спуске нас обогнать.

         Главный кавказский хребет  озаряет полоса заката. Успеть бы спуститься до темноты с Пастухова и найти дорогу на Приют.  Сверху скал две гряды, между которыми идет путь к Приюту, очень хорошо просматриваются. Но у подножья  обзора никакого нет, и  путь идет вниз во все стороны. Следы – тоже не очень надежный ориентир. На подъеме и спуске каждый предпочитает идти своей дорогой.  В результате плато под скалами истоптано в разных направлениях, как будто там паслось стадо бизонов. В темноте, когда затруднительно проследить генеральное направление этого топтания, сбиться с тропы проще простого.

         Кромешная темнота настигает нас на Приюте.  Луна, которая так мило светила утром еще не взошла. Идем только благодаря тому, что наши ноги за 14 часов  ходьбы запрограммированы на движение. Мне кажется, что, если я захочу остановиться, заставить это сделать ноги будет трудно. Наша мужская половина команды чуть отстала.  Идем по следу ратрака, но все равно боимся заблудиться. Ночью все кошки серые.  В один момент мне серьезно стало казаться, что рактрак решил на «бочки» не заходить и напрямик пошел на станцию «Мир». Жуть во мраке. Самое время  байки про черного альпиниста рассказывать. Хоть бы маяк какой никакой на этих бочках поставили, все веселее будет. С трудом верится, что всего в нескольких сот метрах в теплой «бочке» сидят Игорь и Максим с горячем чаем.

          Вдруг впереди яркий прожектор мотосаней. Это может быть только Саша Середин. Куда его черти понесли. Увидел нас. Его радости не было предела:

          - Вы все  идете? 

-         Мы все идем. Серега с Володей чуть отстали. А так больше на Горе вроде никого нет.

-         А кто там фонариками выше Приюта какие –то странные сигналы подает?

-          Да там полно всякого приютского народа шляется. Илью по дороге встретили. Может он там шарахается.

Саша разворачивает сани и успокоенный уезжает вниз. Предложил нас подвезти. Но место пассажира у него только одно, а нас двое, да и «бочки» совсем близко.

         Замечательный человек, Саша Середин. Спрашивается, зачем он наверх поехал? Фонарики как –то странно там мигали. Сам постоянно ругается, что он не спасатель, что его проблемы это «бочки», снег вокруг них и деньги за проживание. Но спасатели далеко внизу и для всех, кто лезет наверх, в подавляющем большинстве без заявки в КСС, он становится единственной связью между горой и всем остальным миром. 

Саша, а рация у тебя есть?

Саш, а кошки дашь?

Саша, я палку потерял. Может где завалялась у тебя?

Саша, у нас товарищ до сих пор с горы не вернулся. 

Там друг у нас в трещину упал.

И.т.д.

         У Саши есть все: кошки, рации,  лыжные палки, спальники для забывчивых горовосходителей,  и искреннее желание помочь всем попавшим в беду. Вот и сегодня: пересчитал всех, кто ушел на гору, кто вернулся, недосчитался, поехал встречать. Слишком много он здесь повидал, и оставаться в стороне от всего, что происходит вокруг просто не возможно.

          Эти светлые мысли о людской доброте скрашивают последние сотни метров до «бочек».  Время 19. 00. Уже разомлевшие от предстоящего уюта влезаем в свой дом: половина дверей на распашку, жуткий холод, Игоря с Максом нет, а посередине сидит Серега и не испытывает никакой радости при виде нас. Конечно, потом все выяснилось:  у печки перегорел провод,  Серега  обогнал нас по тропе, а Макс с Игорем по определению не могут раньше нас спуститься, так как, учитывая состояние склона и время суток, они, скорее всего, спускаются не на досках, а пешком. Но сначала мы испытали легкий шок. Было ощущение кошмарного сна.

         Теперь на повестку дня встал вопрос, где Игорь с Максом. Сопоставляя события, догадываемся, что это они мигали фонариками в районе Приюта. Зря мы Сашу развернули на мотосанях. Вдруг у них там что – то на самом деле случилось. Да, тяжело с  мозгами на высоте.  Пытаемся связаться  через каждые 15 минут – глухо. Пошли к Саше. Живший у него Сергей Бершов предлагает поднимать народ наверх. Неужели так все радикально? Серега пошел на склон посмотреть, не мигают ли где фонарики. Буквально через несколько минут возвращается вместе с Максом и Игорем.  Максим  злой на весь мир и в первую очередь на Серегу, который не вышел встречать его с прожектором, а еще за то, что на радиосвязи каким – то дурацким голосом просил дать тон. Когда выяснилось, что Серега рацию в руки не брал, Максим немного успокоился.

         Спускались они действительно пешком с самой вершины. Обе доски привязали к рюкзаку Игоря. Максим поморозил глаза и плохо видел. Игорь решил, что лучше сразу нести две доски, чем потом Макса вместе с его сноубордом. На спуске со скал Пастухова уже в темноте, они классически промахнулись мимо ворот. Долго блуждали между трещинами, пока не вышли к Приюту.

         Понемногу страсти утихают. С 4 часов утра мы ничего не ели. Но есть почти не хочется. Хочется только спать. Все остальное завтра и потом…

         … На обратной дороге домой строим планы по поводу следующей зимы. Мнения  однозначное -  Эльбрус Западная вершина или даже Крест. Теперь мы понимаем тех, кто поднимается на Эльбрус чуть ли не каждый год для тренировки, акклиматизации пред более серьезными горами или просто для того, чтобы увидеть восход на скалах Пастухова или  с вершины – нагромождение горных хребтов как разверзнувшую черепушку.

Автор текста: Карлина Аня. E-mail: karlina@smim.ru

Для просмотра фотографий щелкните на  соответствующих картинках.