Примерно так выглядела хижина в 2004-м

     Рано утром где-то часиков в девять, меня разбудил Мишка:      

   - Серёга, на гору не хочешь сходить?

   - Миша, какая гора? Ты что, с дуба рухнул? Сегодня день отдыха и потом поздно уже!                                             

   - Ничего не поздно! Меня тут попросили на Учителя сводить по единичке. Одному, это… как-то… ну не удобно. Вдвоём сподручнее будет, да и ты здесь всё как-то лучше меня знаешь.

    – Миша, ты это, пошли их всех и ложись спать. Скажи, начальник не пускает, день отдыха, завтра трудная гора и всё такое…

- Да не могу я! Дружба народов понимаешь. Тут две австриячки хотели куда ни будь сходить. Я им Учителя начал сватать. Всё так красочно описал. Ну они и попросили их туда сводить. Я согласился, сказал только, что сейчас ещё одного опытного гида позову, который на Учителе много раз бывал.

- Ты, что сдурел?! – я окончательно проснулся и сел на лежанке, - Был я там один раз и то десять лет назад!

- Да, какая разница, они же об этом не знают, ты для них авторитет. Куда ни будь приведёшь, скажешь Учитель, они и будут рады! И мы молодцы! Русские смелые! Русские добрые! Русские безотказные! Одним словом – Зер гут!!!

- Да, Сергей, марку альпинистов России надо держать! Так, что идите, давайте, не посрамите Самару! – это напутствовала Марина Князева, старший тренер и руководитель сборов по совместительству.

            Мы и пошли. Как и куда мы ходили – это отдельный рассказ. Вкратце скажу, что на вершину мы не взошли. Дважды начиналась непогода, на гребне попали в грозу. Я, сохранив «статус кво»,заявил, что Чёрный Альпинист на гору нас не пускает, развернул всю «экспедицию», и мы благополучно спустились в лагерь. На вопрос, - «Что есть Блейк Альпинист?», - я закатывал глаза и многозначительно говорил, - «О-о-о!!! Это табу! Здесь о нём нельзя говорить, даже имени его упоминать нельзя!»

В центре Байчечекей, крайний слева – Учитель

Спустились в лагерь, погода чудным образом наладилась, стало тепло, солнечно, на небе ни облачка! Оставили австриячек у их палаток, они тут же бросились делиться впечатлениями с чехами, чьи палатки стояли рядом. А мы ушли в хижину, где мне на глаза попалась пачка гороха. И вот, знаете ли, мне так захотелось гороховой каши! Я ещё никогда так не желал гороха, как в тот раз, я просто физически ощущал вкус этой каши у себя во рту, чуть слюной не захлебнулся!                                                                    Я сбросил рюкзак, тут же схватил пачку гороха, большую кастрюлю и рванул кручью. Недоумевая, следом за мной выскочила на крыльцо хижины Маринка:

- Фёдорыч, ты чего?! Что случилось-то?

- Каша! Сегодня едим гороховую кашу!

            Минут десять я промывал горох в ручье, пока вода в кастрюле не стала почти прозрачной. Потом залил горох водой и понёс в хижину. Князева встретила меня на пороге.

- Сергей, горох на такой высоте не варится. А если и варится, то очень долго, и жрёт много топлива, - строго и поучительно произнесла она.

- Марин, я знаю, но нам спешить некуда, бензина халявного у нас много, горелка Мишкина очень мощная, к тому же я одну тайну знаю.

- Это какую? – заинтересовалась Марина Александровна.

- Если горох замочить минут на сорок, он потом быстро разваривается.

- Ну-ну! Флаг в руки! – подумав немного, Марина добавила, - Закрой тогда кастрюлю крышкой и поставь на солнце. Пусть вода греется. Так горох быстрее размокнет.

            Выбираю место, куда поставить кастрюлю, чтоб не свалили, и чтоб солнца было предостаточно. Появляется Вадим Бобровский.

- И что это у нас будет? Супец?

- Нет, - отвечаю, - горох!

И тут же слышу от Вадима, почти слово в слово, то, что недавно выслушал от Марины, а в заключение:

- Ну, если каша сварится, то имей в виду, - я в теме!

Появляется Миша Кесарев на пороге.

- Серега, это чего ты с кастрюлей, как с писаной торбой носишься?!

Объясняю и ему ситуацию.

- Классно! Но надо будет ещё и приправу какую-то сообразить! А сейчас пойдём со мной, я хочу

в виде компенсации за не схоженную гору австриек нашим шоколадом угостить.

Шоколада мне жалко, но что не сделаешь ради дружбы народов? Миша на ломаном английском общается с иностранцами, вручает им шоколад и вдруг приглашает их на гороховую кашу. Девушки, скромно улыбаясь, вежливо отказываются от предложения.

            Возвращаемся к хижине, на пороге Олег и Лена, наши друзья из Красноярска:

- Это в кастрюле у вас что?

- Горох!

- Кашу будете варить? Мы в доле!

- Хорошо.

В хижине с нами живут два немца – Павел и Уве. Павел хорошо говорит по-русски. У него мама русская и до шести лет он жил в России, поэтому и зовут его по-русски – Павел. Уве по-русски не разговаривает, но есть подозрение, что он кое-что понимает. (Потом он мне признался, что в школе изучал русский язык, но стесняется в этом признаться, потому, что очень плохо говорит на этом языке и слабо понимает нашу речь). Они только что вернулись с восхождения на Теке-Тор и бурно обсуждают это событие.

            Несколькими днями раньше мы тоже были на этой горе, воспоминания ещё свежи, Вадим и я включаемся в разговор. Не знание языка дополняется в разговоре бурнымжестикулированием.

- Сергей Фёдорыч, не пора кашу готовить? Сорок минут прошло, - прерывает нашу беседу Марина.

- Каша? – настораживается Уве, - Дубист каша?

- Да, вон Серёга кашу гороховую затеял.

Уве недоумённо смотрит на Вадима. Вадим ему как глухому громко и по слогам произносит:

- Ка-ша из го-ро-ха!

- Дубист гороха?

Вадик обращается за помощью к Павлу:

- Павел, переведи ему, горох это бобы такие, у нас в поле растёт. Вот из него и будем кашу варить.

К нашему удивлениюУве переспрашивает по-русски (мы же не знали тогда, что он наш язык в школе изучал):

- Что есть каша?

Вадик не выдерживает:

- Ты что, братьев Гримм не читал, про горшочек с кашей? Вот наш Серёга сейчас такой горшочек изображать будет.

Павел переводит, Уве начинает смеяться и сквозь смех что-то быстро говорит. Павел тоже смеётся и переводит:

- Гримм он читал, что есть каша, понял, но вот кашу из бобов ещё никогда не видел. Просит дать попробовать, как сварим.

- Да, не вопрос! Каши всем хватит! Как говорится, милости прошу к нашему шалашу!

Это Бобровский, он же не знает, что гороха всего один пакет, это просто кастрюля, куда я его высыпал, такая большая. А Павел смеётся:

- Ну если у Серёги кастрюля такая же, как горшок у братьев Гримм,  то всю стоянку  можно будет кашей накормить!

- Это у кого здесь горшочек братьев Гримм? – В хижину вваливается Стас, бывший наш земляк из Самары, увезённый родителями в Израиль тринадцать лет назад. Он только что вернулся с горы и зашёл поздороваться:

- Привет всем! Так что за горшочек?

- Да, кашу собираемся варить, - отвечаю я, - вот и шутим по этому поводу.

- Про кашу я понял, а из чего?

- Из гороха.

- Слушайте, а дадите мне попробовать? Я уж не помню, когда горох в последний раз ел.

- Да, легко! – это Марина Сановна, - Давай что-нибудь в общий котёл, и присоединяйся к нашему столу!

- Запросто! У меня там «вкусняшки» к чаю есть, сейчас принесу!

- Серёга, давай не тяни! Ставь свою кашу варить, народ уже ждёт!

То ли горох был столетней давности, то ли вода в ручье какая-то не такая, но только наш горох за сорок минут и не думал разбухать, даже, показалось, жёстче стал.

- Надо ещё подождать.

- Нечего ждать! Народ уже есть хочет!

            Пересыпали горох в кастрюлю поменьше, долили воды и поставили на примус. Мне показалось, что килограмм гороха на девять человек маловато будет. В поисках гороха перевернул на кухне все запасы, но искомого не обнаружил.

- Что ты всё шаришь? Всех уже здесь задёргал! – возмутился Вадим.

- Думаю, каши маловато на всех будет. Вот горох ищу.

            К поиску присоединились Миша и Вадим, а потом ещё и Павел. Кухню опять всю перевернули, всё перетряхнули, но гороха не нашли.

- Давай мы сейчас приправы побольше сделаем, и на всех хватит.

Дружно принялись чистить морковь, лук, чеснок. Резать зелень и болгарский перец, кем-то занесённый наверх и оставленный на кухне.

            Вадим нашёл пакет сублимированного фарша «Гала-гала», Стас притащил второй пакет с сухим мясом израильского производства. В разгар кухонной суматохи в хижину ввалился какой-то гражданин в чёрном плаще с капюшоном, в странной шляпе, чем-то напоминающей «а-ля Баден-Паульку» времён первых скаутов, с посохом в руках и начал деловито всё осматривать, при этом не говоря нам ни слова. Все примолкли, рассматривая незнакомца.

- В приличном обществе принято здороваться при входе! – это Марина Сановна нарушила тишину. Незнакомец что-то заговорил на непонятном языке, потом добавил на ломаном русском:

- Я не знайт это на ваш язык…

- У нас каждый здоровается на том языке, который знает! – Марина была в гневе, незнакомец ей явно не понравился.

- О-о-о! Проститье! Бонжур месье! Бонжур мадам!

            Всё стало ясно – француз. Потом, оказалось, что он в принципе не плохой парень, профессор из Сорбонны. Курировал группу студентов, выпустил их, получил трёхмесячный оплачиваемый отпуск, уехал в Тибет, сейчас возвращается домой. Ну и конечно же он тоже остался на кашу!

Каша варится, приправа готовится, разговоры сливаются в общий гам. Павел куда-то уходит. Скромный стук в дверь, заходит Павел и смущённо говорит:

- Сергей, тут гости Ани и Христина из Австрии. Хотят узнать о каком-то Блейк Альпинист, ты им говорил…

Все в хижине в один голос приглашают австриячек войти и требуют от меня всю правду о Чёрном Альпинисте! Я рассказываю одну из душещипательных историй альпинистского фольклора о несчастном парне, брошенным и преданным друзьями, ставшим грозным духом гор, наказывающим негодяев и помогающим хорошим людям. Потом рассказываю ещё парочку мистических историй, в которые и сам уже верю с трудом, но точно знаю, что они реально были. Все молчат, приправа уже готова, а каша всё ещё варится!                                

Примерно так выглядит Чёрный Альпинист, со слов очевидцев

- А, что у вас там так булькает? – вдруг спрашивает Анни, она говорит по-немецки, Павел переводит.   

- Кашу гороховую варим! – хором отвечает хижина, и даже француз в этом хоре.

вспоминает братьев Гримм, но австриячки братьев Гримм не знают. Все просят Павла просветить девушек в данном вопросе. Он им, что-то рассказывает, они его внимательно слушают, а потом, скромно так просят:

- А можно нам попробовать, хотя бы по ложечке этого русского варева?

- Ну, что ж оставайтесь, как сварится, - попробуете!

Каша варится уже второй час, а до готовности ещё далеко! Солнце скрылось за горой, скоро начнёт смеркаться.

- Добзденьки! Хелло! Здаровения всем! – в хижину входит с доброй улыбкой высокий светлый парень, - Мошно у вас ничьскоротати?

- Привет! А ты кто? Откуда будешь? – на правах хозяина спрашивает Вадим и с любопытством осматривает незнакомца.

- Я Владислав (ударение на и), полик з Краков.

- О-о! Заходи, дорогой! Присаживайся к столу, гостем будешь! Сейчас горох будет готов, вечерять станем, - это опять Вадим. В очередной раз закипел чайник, гостю налили чая, да и остальные себя не обделили, а каша всё не хотела развариваться.

- Слушай, - не вытерпела Маринка, - уже есть хочется! Просто невмоготу! Давай, раскладывай свою кашу, какая есть!

Все загалдели, и общим собранием решили, что каша готова.

Павел, пошептавшись сУве, сходил наверх и, вернувшись, поставил на стол бутылку «Шнапса», как я знал – их запас «для особого случая».

- О-о! Здорово! – заявил Вадим, многозначительно посмотрел на Мишку и добавил, - Тогда нам надо найти «Зуко»…

Мишка намёк понял, улыбнулся и сказал:

- Чуть позже!

«Зуко» - синтетический порошок для изготовления якобы сока, нам почему-то он нравился, а ещё мы изготавливали из него чудесный фирменный самарский напиток. Рецепт простой: 1 часть спирта + 2(3) части «Зуко» - напиток для девочек, 1 часть спирта + 1 часть «Зуко» - для мальчиков.

Увидев «Шнапс», Владислав улыбнулся и полез в рюкзак со словами:

- О-о, под это надо… - и он достал круг колбасы, - Настоящая з Кракову!

Одна из австриячек, что-то сказала Павлу и вышла. Через пару минут она уже вернулась с двумя банками каких-то паштетов и с банкой консервированных ананасов. Простой ужин превращался в пиршество.

Кашу разложили по тарелкам, на моё удивление, всем хватило. Потом добавили мясоовощной приправы, получилось как-то необычно, много мясного и чуть-чуть кашки, но особо это никого не озадачивало.

Первый тост, - «За дружбу народов!» - и по глотку шнапса. Австриячки в восторге от гороха, у француза лёгкое недоумение, немцы едят, как будто всю жизнь горох ели, а на мой вкус он немножко сыроват, чуть-чуть не доварился.

Второй тост, - «За то, что есть на свете горы, вершины красоты!» - и ещё по глотку шнапса. Со словами, - «Наш ответ Чемберлену!» - Олег из Красноярска откуда-то из-за спины достаёт бутылку водки и выставляет на стол. Все одобрительно и с восторгом зацокали! Пиршество продолжалось!

Постепенно все разделились на маленькие компании и громко разговаривали между собой, не обращая внимания на соседей. Яоказался в компании поляка и француза. Причём поляка я понимал отлично и без переводчика, а француз, как мне показалось, неплохо говорит по-русски, правда, иногда коверкает слова и неправильно ставит ударения, но это, наверное, для смеха.

Лена достала гитару и что-то тихонько наигрывала, но все были настолько увлечены разговорами, что этого даже не замечали. Нам передали кружку с какой-то жидкостью, в которой я узнал «тяжёлую артиллерию» - напиток «Зуко».

- Что это есть? – вдруг насторожился француз.

- О-о! Это самарское изобретение «Зуко»! Во-о! Класс! – и я показал большой палец. Но француз колебался.

- Са-ма-ра?(ударение на последнее а) Это Азия?

- Это Волга! Пей давай, потом поговорим!

Но француз всё ещё колебался, поляк сделал глоток, заулыбался, хлопнул профессора по плечу и на немецкий манер сказал:

- О, зер гуд! Пиейтоварыщь! За здравие! – Владислав поднял в приветственном тосте кружку, я к нему присоединился, француз подумал и сделал то же самое.

- О-ох! – выдохнул профессор и замотал головой.

Мы с Владиславом наперебой начали кормить его салом, непонятно откуда взявшимся на столе. Француз с сомнением смотрел на этот продукт.

- Что это?

- Сало! Зер гуд! Классная закуска! – потчевал я его.

- Да-да! Зельц! – вторил мне поляк.

- Не зельц, а сало! – настаивал я.

- Я и говорю, зельц! Хорошее яство!

Профессор попробовал, выскочил из-за стола и убежал. Мы недоумённо пожали плечами, посмотрели друг на друга и одновременно засунули в рот по куску сала. Всё стало понятно, - оно прогоркло!

            В хижину ворвался француз и бахнул на стол перед нами что-то круглое, тёмное, как небольшой мячик. Торжественно произнёс:

- Во-от! Бу-же-ни-на! Лучший зельц!!!

Что ж, мы возражать не стали.

            Вдруг гитару у Лены забрал Олег, чуть-чуть подстроил её и громко заиграл, а потом и запел:

- Четвёртый год нам нет житья от этих фрицев…

Француз насторожился.

- О-о! Я знайт это мелодия! – и он запел на французском языке.

- И у нас ее спивают! – Влад запел по-польски. Я запел по-русски.

Неожиданно француз нас обнял, мы обняли его. Итак, обнявшись втроём, каждый на своём языке мы пели эту песню. Пели все, не пели только немцы и австриячки. Когда песня закончилась, австриячки принялись расспрашивать Павла, о чём это мы так дружно пели? Он им ответил примерно следующее:

- Это народный фольклор, очень трудно переводим, речь идёт о тоске по Родине и нелёгком солдатском труде.

            Потом пели и другие песни, Павел их переводил почти дословно. Закончился наш пир далеко за полночь. Естественно, утром никто из нас на гору не пошёл, но по этому поводу, я думаю, мало кто переживал.

            Вот такая вот получилась «дружба народов» напополам с гороховой кашей.

P.S.:

Самая правая вершина – Учитель, так она выглядит издалека.
А так выглядит пачка гороха вблизи.	А это каша из этого гороха...

Карлин Сергей.