альпинизм, скалолазание, Самара
Содержание: БЕЗЕНГИ 2019
Главная
Фотогалерея
История
Статьи
Описания маршрутов
Форум
Ссылки
Страница памяти

 
 
«Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
Горы будят у нас и зовут нас остаться.
Но спускаемся мы - кто на год, кто совсем,
Потому что всегда, потому что всегда
мы должны возвращаться»

 

     Мое знакомство с горами началось за год до поездки в Безенги. До этого времени горы я видел только на фотках и особо не понимал, что в них такого от чего все воспевают их и стонут о возвращении туда. Так получилось, что знакомые товарищи позвали поучаствовать в военно-историческом фестивале в Приэльбрусье. Почесав голову, я решил, что это неплохая идея глянуть на горы, да и съездить куда-то летом. Поездка была крайне экстремальна, но вследствие того, что понимания опасности и прочих аспектов бытия в горах еще не было, то мне казалось, что всё так и должно быть. Когда я вернулся обратно в Самару, то точно знал где собираюсь провести следующее лето и какая цель передо мной стоит.

Случай вступить в альпклуб подвернулся крайне неожиданно – через моего преподавателя по атомной физике. В первое занятие меня сразу выпнули дюльферять из окна, когда из узлов я знал только бантик на шнурках. Дюльфернул. Понял, что это точно моё.

Подкрадывалось уже лето. Тренировки посещал не часто из-за учебы, а надежда куда-то поехать летом таяла на глазах. Но тут на повестке дня появляется предложение поехать нам с ФАСО в Безенги. Недолго думая, записались туда с Сашей (мой, ныне, бывший препод по атомке).

Так, одним прекрасным днем раздался звонок - как оказалось, от моего товарища по отделению, который веселым и игривым тоном предложил стать завхозом. В общем-то звучало круто, но я не особо понял кто это и в чем его обязанности (может запасные носки с исподним выделять и прочее?). Так и согласился.

Прошла пора собраний, универской возни и диплома. Впереди только одна цель – Безенги. Вот уже вокзал, куча сумок, счастливые лица тех, с кем мне жить почти целый месяц по соседству. Хлопнули двери купе, поезд качнулся и заскользил вдаль от дома.

Дорога до альплагеря огорчала только погодой: тучи и моросящий дождь сопровождали нас от вокзала до самого лагеря. Так, задремав и прислонившись к окну автобуса я промок из-за протекающей воды через резиновые уплотнители. Сие недоразумение скрашивал лишь заоконный вид сочно-зеленой растительности, облепивший утёсы долины. Проехав поселок Безенги, я внутренне попрощался на ближайший месяц с большой землёй. Вот уже и погранпункт: впереди 15-километровая приграничная зона. Нам рассказывают, что нам нельзя, куда ходить, как ходить, с кем не разговаривать и прочее. Дальше только дикая природа. Покачиваясь из стороны в сторону, тяжело рыча, старый советский ПАЗик вёз нас по крутым горным дорогам, аккуратно пересекал речки. Удивительно, как тут люди впервые пробивали себе дорогу к гигантам Кавказского хребта. Через час пути, мы въехали в большое облако, которое легло в долине. Природа вокруг давно сменилась: гранитные поля были покрыты ковром цветов и низкорослых кустарников. В воздухе царил тот самый заветный запах гор. На горизонте (метрах в 50) появились какие-то очертания. Радостные возгласы прошли по автобусу: «приехали! Наконец-то! Собираемся в «Тёплом углу» через пару часов!»

Разгрузившись и поставив палатку, мы познакомились впервые с нашими товарищами. Общение начали с анекдотов про вежливого лося и «загибай», а ночью с серьезными лицами рассуждали о планковской длине и возможности существования гравитонов. В общем, мы сразу нашли общий язык.

Утром началась смена: в 7 утра построение, постановка задач на день, знакомство с инструктором, исследование территории альплагеря и прочий быт. Погода была прекрасная, из-за небольшого холма на нас смотрела красавица Гестола, а с другой стороны Уллуауз и самый кончик грозного Коштантау.

Вид из лагеря на Уллуауз

 

 Начали мы со скальных занятий, которые длились до обеда. Я как завхоз решил готовить своему отделению на постоянной основе (хотели они того или нет), поэтому после скал побежал в магазин, узнать, что же там можно закупить. Честно сказать, я был удивлен ассортиментом. Конечно, это не городской магазин и не «пятерочка», но в такой дали была возможность купить даже свежие овощи и фрукты (не все, конечно, но всё же).  Понабрав продуктов, мы с товарищем побежали готовить обед. Готовить дома и готовить для ребят в походе – абсолютно разные ощущения. Так и хочется их порадовать чем-то вкусным. Расправившись с обедом, мы подготовились к акклиматизационному походу к ночевкам под Шлемом. Это большая поляна с изумительным видом на Северный массив.

Ночевки под Шлемом. Прекрасный вид на Дыхтау

 

«Прогулка» показалась утомительной, но что поделать, не на отдых же приехали. Следующие три дня мы провели на «скальной лаборатории», что-то вспоминая, что-то узнавая, привыкали к гранитной породе, которая по ощущениям намного приятнее, чем наш местный песчаник. Пятого числа, после утреннего собрания, мы взяли наши вещи и двинулись к нашей первой горе - пику Брно. Подход к нему был крайне утомительным, так как вода кончилась еще на середине пути, а солнце нещадно палило. Рюкзак в 20кг не прибавлял жизнерадостности. В такие моменты появляются мысли: «ну, зачем ты сюда приперся? Дома не сиделось?» Приходилось прогонять их и кряхтя идти к ночевкам. Дойдя до лагеря первого отделения, мы сбросили рюкзаки и просто упали. Но как говорил наш инструктор Костя Константин Владимирович: «мужчины, за работу», поэтому пришлось встать и идти искать воду. Побегав под солнцем еще полчаса туда-обратно, родник всё же был найден. Какое же было наслаждение упасть на колени и выгребать промеж камней ладошкой ледяную воду. Рука даже целиком не могла там погрузиться – так мелко было. Напившись, выше по склону мы всё же нашли нормальное углубление, где можно было набрать воду для лагеря. Солнце припекало, но с ледника у подножья Дыхтау прилетал ледяной ветер с особенным запахом – холодных мокрых камней, ни с чем не спутать. Как из подвала, только лучше.  

На судейских ночевках

До первого снега отсюда идти около получаса

 

Оклемавшись и пообедав, мы двинулись на ледовые занятия. Вот смотришь на морену ледника и думаешь: ну, идти тут минут 10. А потом пройдешься около получаса и понимаешь, что не угадал с масштабом снова. Добравшись до первой ступени ледника, мы преступили к тренировкам: учились ходить в кошках, использовать ледоруб, а в последующие дни уже изучали как ставить станции и как проходить ледовые склоны. Взятый с собой ледоруб оказался слегка неудобен. Точнее он был неудобен для всего, кроме красования на стене с бухтой из пеньковой веревки и рубки ступеней. Ледоруб был слегка староват – ему было 50 лет, поэтому он не очень хорошо справлялся с карабканьем по льду, что потом мне еще аукнется.

Вот он заветный день, воскресенье, 7-е июля. Слышу писк будильника. Вокруг кромешная мгла. Время 02:00. Пора вставать. Слышу, как на улице ребята готовят кашу и чай. Бегом вылезаю из спальника, обуваюсь, натягиваю на себя свитер и теплую поддевку под горку, скорее завтракать, время не ждёт! В ночи мечутся огни налобных фонарей первого отделения, которое уже готовится выйти. В воздухе витает легкое напряжение от предстоящего испытания. Я, лично, не строю воздушных замков и понимаю, что впереди охренеть как много работы и моим мозолям на ногах будет грустно сегодня вечером (и завтра тоже). Ну, это будет вечер, а сейчас пора уже выходить.

Пять человек стоят в ряд. Тьма вокруг. Фонарики выхватывают припухшие лица. Инструктор осматривает нас: «Аптечку взяли? Каремат? Спальник? У всех всё подогнано? Все готовы? Идём.»

Шаг, шаг, шаг… И еще таких тысяча или две. В ночи слышится лишь тяжелое дыхание. Ночной холод перестает чувствоваться. По спине льются ручьи пота. Тишина. Шаг, шаг, шаг… «Если задыхаешься – попробуй безенгийский шаг: шаг-вдох, шаг-выдох»- говорит инструктор. Пробую, вхожу в ритм. И вправду идти стало легче. В голове мысли смазываются и превращаются в монотонный поток слов: «шаг, шаг… камень, аккуратнее, шаг, шаг…». Вот и первый привал. Предрассветный туман окрашивает окрестности в серо-голубые цвета. Издалека слышен стук палок первого отделения. Но вот смолкает и он. Тишина. Вдыхаю мокрый холодный воздух, наблюдая за кружащимися завитками тумана, который словно медленная река, перетекает через каждое препятствие.

«Мужчины, за работу» - слышен голос инструктора. Шаг, шаг, шаг… Взгляд под ноги, мысли снова входят в монотонный режим. Пропадает трава и растительность. Впереди одна огромная куча камней всех размеров и расцветок. Выходим к озеру под ледником. На первый взгляд кажется небольшим, метров 20-30. Когда же видишь крохотные точки на другом берегу, снова понимаешь, что не оценил масштабы.

 

Пройдя от озера метров сто, подходишь к языку безымянного ледника. Июль, а ты по колено стоишь в сугробе – удивительный контраст.

 

Первое отделение слева от нас уже прошло половину этой взлетки. Температура резко падает, идет пар изо рта. Солнце уже поднялось и слегка пригревает, что не может не радовать. В утренней дымке сверху слышатся крики: «Бур! Пошёл! Выбери! Станция!» Стоим у подножия языка. По его поверхности скачут тысячи маленьких льдинок, выбитых ребятами выше. Необыкновенная какофония. Меня назначают идти последним, значит надо вспоминать как разбирать станцию. Пришел на первую станцию, вырубаю полку, так как стоять крайне неудобно.

 

 

Дожидаюсь пока все уйдут со станции. Разбираю. Руки и колени промокли насквозь. Подхожу ко второй станции. За ней перегиб и что лежит дальше я не знаю. Пару мне составляет Владимир Петрович, ответственный за безопасность наших восхождений. «Подстрахуй меня, потом пойдешь сам» - сказал он мне и скрылся за перегибом. Разобрав станцию, я крикнул взять жёстче и пошёл вслед за веревкой. За перегибом виднелся сам ледник, похожий на большое грязное озеро, укрытое полукольцом вершин. Средь серой глади четко выделялись снежно-белые полосы. Трещины. Первые трещины преодолелись просто – хватало их перешагнуть или обойти с одной из сторон. Но тут я уперся в бергшрунд, не увидев его конца ни слева, ни справа, я решился на крайне тупой шаг.

 

Я решил его перепрыгнуть. Прыжок. С размаху втыкаю ледоруб. Ногами отрываю край бергшрунда и чувствую, как ползу вниз. Вспомнив весь словарь нецензурных слов, рывком пытаюсь вылезти, подтянувшись на ледорубе. Но я же говорил, что он отлично рубит лед? Так он и вырубил лунку, из которой легко вылетел и пополз на меня. Вот я ползу медленно вниз, оставляя траншею во льду клювом ледоруба и тихонько вспоминаю весь словарь снова и думаю: какое тупое начало восхождения… Не знаю, как я зацепился ногами, возможно, помогал даже зубами или же вылетел на реактивной струе, но я всё же вылез и поплелся дальше по леднику. Впереди мои товарищи уже снимали кошки и пили чай. Чай – вот синоним счастья в горах. Оставив всё ледовое железо у подножия гребня, мы двинули вперед. Сыпуха, сколь много это слово несёт ушам. Чёртова сыпуха. Поднимаясь по ней зигзагами, через минут сорок мы вышли на перемычку. На солнце блистал гигант Коштантау, до Мисестау казалось рукой подать, а вершину Брно не было даже видно.

Величественный Коштантау

Миссестау

 

Подъем с ледника на перемычку. Видна предвершинная башня (хотя я не уверен). Ох как она не близко на самом деле

 

И вот снова начался пешкодрал. Час или два мы шли? Даже не знаю, время не ощущалось. Монотонные шаги, тяжелое дыхание. Вот она! Вот она предвершинная башня! Сразу открылось второе дыхание, еще полчаса пути и мы стоим у ее подножия. Ввязываемся и идем по карнизу справа. Навстречу нам спускаются радостные ребята из первого отделения, взошедшие уже на вершину. Расходимся. Смотрю под ноги: полочка, а дальше бездна. От усталости это даже не вызывает никаких эмоций. Вот и финальный подъем, карабкаюсь по скалам. Вылезаю на уступ. Дальше нет ничего. Прилив счастья, когда выше этой точки рядом нет ничего. Сидим любуемся видами. Открылась Безенгийская стена с одной стороны, с другой в облаках стоит Дыхтау. Высота 4100. Кто-то даже умудряется поймать связь и позвонить домой.

Вид с вершины на Дыхтау

 

 

Вид на Безенгийскую стену

Начинаем спуск. Дойти до вершины это всего лишь половина испытания. Вниз, вниз, мысленно ты уже в лагере пьешь чай и ложишься в спальник. Нельзя расслабляться. Ребро, перемычка, вот уже ледник, кошки, «язык», дюльфер по грязной веревке. Внизу обнаруживаю, что веревка с песком пропилила корзинку. Однако. Снова вниз, по камням, вот уже трава, виднеются палатки. Ноги неимоверно болят, аж в глазах иногда темнеет. Первое отделение уже построилось и ждет нас. Торжественно нам жмут руки и поздравляют с горой. Мы поздравляем их. Нас угощают чаем и вкусняшками. Один из самых милых моментов всех сборов. Идем скорее готовить ужин. Голова практически не соображает, на одно действие приходится подумать с минуту. Вот уже и суп с чаем. Ползу скорее в спальник. Закрываю глаза, проваливаясь в царство Морфея. Первая гора взята. Впереди еще две недели, а сейчас… А сейчас надо спать.

Спускаемся с Брно

 

 

         Утром усталость почти уже не чувствовалась. Позавтракав вновь всеми любимой овсянкой, двинулись на ледовые занятия. Спасработы на леднике оказались очень интересными и веселыми, особенно когда «упавший» со склона товарищ, был закидан снегом от инструктора за излишнюю болтливость. После обеда разобрали лагерь и двинулись к базе. Ох, как же были сильны мысли о душе, яичнице в «Тёплом углу» и варёном кофе. Подгоняемый этими мыслями, со всех ног я плелся в самом конце, так как умудрился набить ноги до состояния, что ходить было очень тяжело.

         Так, спустя несколько часов, на горизонте замаячил лагерь. КАКАЯ ЖЕ РАДОСТЬ. Нас встретили с распростертыми объятиями, поздравили с горой и отправили в душ (видимо, мы выглядели не очень). Силы покинули меня, и я решил поваляться прям у входа в палатку.

Лежу как тюленюшка. Саша предлагает облегчить страдания добив меня

 

         Первое отделение быстрее начало отпаивать нас чаем, что придало нам новых сил. Вечер провели в «Тёплом углу». Следующий день решили отдохнуть, но так как пальцы не заживали, то пришлось попросить еще один день отдыха. Как хороший завхоз (сам себя не похвалишь), старался кормить в эти дни на убой, чтобы хорошенько восстановиться. Один наш товарищ был вынужден нас покинуть из-за работы, что очень расстроило. Но, тем же вечером, к нам присоединился Женя, которому нужно было сходить гору, дабы подтвердить разряд. Познакомившись, мы раскурили трубку и выпили по бутылке пива, поняв, что с таким человеком можно и в горы, и в бар сходить. Во второй день отдыха решили собраться вечером и провести его как-то интересно, всё-таки опять в высокогорную зону уходим, там из развлечений только козлов гонять, да их «следы» пинать. Женя раздобыл гитару, тем самым мы лишили сна себя и возможно людей, спящих неподалеку. Охрипшие и довольные вернулись уже поздней ночью в палатку и упали спать. Перед сном зарёкся пойти на курсы по пению после чего провалился в сладкий сон. Нигде так хорошо не спал, как там.

         Утро, дождик слегка крапает, но кого это остановит? Мы же идем превозмогать! Подход к «взлетке» был быстрым (наверное), и даже был незаметен. Но вот дальше, с двадцатикилограммовым рюкзаком, ползти вверх было огорчительно. До Голубятни я дополз в состоянии вареного огурца. А ведь надо готовить ужин, ведь завтра восхождение. Ещё раз подумал о том, зачем я сюда приехал, зачем над собой так издеваюсь. Отогнал такие мысли и полез за продуктами. Сварили супчик, поставили чай. Погода слегка портилась.

Великосветский ужин около Голубятни

Вид из палатки

Будучи назначенным дежурным, я первый залез в спальник, поставил будильник на два ночи и отрубился. Ночью спалось плохо, постоянно кто-то светил фонариками, громыхал, так еще и по лицу что-то стучало. Но так хотелось спать, поэтому отрываться от просмотра снов не хотелось. Звонит будильник. Понимаю, что ноги слегка промокли. Да и шумно как-то. Стенка палатки агрессивно стучит мне по лицу. Возмущенный таким поведением палатки, выполз на улицу, дабы сделать лучший завтрак на свете - овсянку. Но что-то пошло не так. Порывом ветра, меня уронило на землю. На карачках я пополз в сторону нашей «кухни», тент от который развивался аки парус. В этот момент во мне проснулся настоящий моряк Папай. Схватившись за один из краев тента, я начал летать вместе с ним. Подоспел товарищ Никита, который помог утихомирить тент и закрепить его. Дождь шёл горизонтально, не попадая даже на камни. Молнии били в ближайшие вершины. Овсянка не хотела вариться. Ну, что за напасть?! Пришел Никита и сказал, мол отбой, тут шторм и никуда не идем. Чертова овсянка взяла верх, но я знал, что к обеду ее точно сварю, никуда не денется. Улегся в мокрый спальник и с удовольствием провалился в сон. Ближе к полудню погода не улучшилась. Константин Владимирович сказал валить вниз, забрав только самое необходимое. Палатки требовалось сначала разобрать и заложить камнями. Во время сего занятия был сбит с ног чьим-то улетавшим ковриком, который скрылся в камнях около Арбуза. Вниз бежали резво, даже очень. Владимир Петрович развел тучи руками, как и обещал, поэтому в лагерь мы пришли сухими. Только мы зашли в палатку, как ее подол был поднят, инструктор посмотрел на нас серьезно и сказал: «Мужчины, готовьтесь к подвигу, завтра идем обратно». Ну, подвиг, так подвиг, куда деваться. Отужинав вкусной яичницы с хычинами, приготовились к подвигу, приняв горизонтальное положение.

         Утро, легкие рюкзаки, заряд решимости и снова в бой. Взлетка в этот раз показалась даже приятной. Остановиться решили в Укю-кош, дабы ночевать с удобством. Стены этой хижины выглядят изумительно – все увешаны афишами к старым фильмам. Очень атмосферно. Снова дежурю. Приготовил заранее к завтраку продукты и лег спать.

         Вновь будильник, джет с чаем, кастрюля с ОВСЯНКОЙ, бутерброды с салом и паштетом. Глаза слипаются, но надо собираться. Вот стоим в шеренге, проверили снаряжение и вперед. Вокруг лежит снег. Холодно. Дошли до голубятни, там совсем зима наступила.

Что-то выковыриваем из наших захороненных палаток в рюкзаки

 

         Поднимаемся в цирк, сыпуха отвратительная сама по себе, а со снегом вообще. Вокруг сугробы небольшие, но их хватает чтоб не видеть структуру сыпухи: ставишь ногу на два похожих места, одно едет вместе с ногой вниз, второе устойчиво, словно бетон. Отвратительно. Вновь проклиная свою опрометчивость, дошел до перемычки. Моя брезентовка так промокла от пота и снега, что пока мы надевали системы, она смерзлась, поэтому каждое мое движение сопровождалось хрустом. Ноги и руки отмерзли напрочь, ибо, вспоминая переиначенную цитату из Достоевского: «Тварь я дрожащая или пуховку имеющий?». Вот я был тварью дрожащей.

         Вот уже и начинается интересная часть маршрута, жандарм за жандармом, траверс по острому хребту, снова жандарм… И снова и снова…

         Каждый раз видя перед собой жандарм, все облегченно вздыхали и думали «вот она вершина». Но каждый раз приходило разочарование. Снова включался режим ходьбы на автомате, когда не задумываясь лезешь, страхуешь, ставишь станцию, снимаешь станцию и т.д. Небо стало практически чистым, солнце прогрело скалы и идти было временами крайне скользко. Но какие прекрасные виды открывались по обе стороны хребта. Усталость и желание поспать скрашивались ими сполна. Так, спустя часа четыре после выхода на перемычку, мы достигли вершины. Пожевать, сфоткаться, попить чаю и снова в путь. Спускаться нужно было не по пути подъема, а по второму по счёту от вершины кулуару, дюльферять мы не стали и начали бесконечный, монотонный и крайне раздражающий спуск по сыпухе. Она мне в страшных снах иногда снится. Ноги уже дрожат от напряжения, а ты подыскиваешь как поставить ступню так, чтоб не укатиться вместе с валунами вниз. По ногам сзади прилетают камни от товарищей, идущих в паре метров за тобой. Временами эти камни сбивают с ног и тогда весело цепляясь ледорубом за склон ты несешься вниз. Спустя часа два или три мы дошли до голубятни, где были встречены ребятами из спортивных отделений. Нас напоили чаем, а мы воспользовались случаем вытащить из наших забаррикадированных палаток все припасы. Как оказалось, суровые кавказские мыши настолько суровы, что прогрызли многие пакеты и даже палатку.

         С пустой головой и полными рюкзаками мы спускались до Укю-кош. Построение, поздравление с горой, готовка ужина. Я как завхоз должен был сварить покушать, но из-за усталости так тупил, что инструктор не выдержал и начал готовить сам. Прелесть, а не инструктор. Ночь после спуска всегда прекрасна, потому что есть возможность занимать горизонтальное положение в тепле столько, сколько хочется.

         Утром, после завтрака, начался разбор полетов. Каждый вспоминал, кто где накосячил, что не понравилось, а что понравилось. Двое наших товарищей должны были уезжать домой, поэтому пришлось с ними расстаться до новых встреч и с легкой грустью смотреть им в след.

         Из новых развлечений, открытых для себя, стали посиделки с пространным взглядом куда-то за горизонт, выкинув все мысли из головы, ну, или гонки за козлами, которых вокруг просто море. Ну, а что еще делать? Познавать дзен и бегать наперегонки с козлами.

         Погода снова портилась к вечеру. Плотно поужинав, улеглись спать, ведь завтра нас ждет Укю. Укю-кош стала родным домом и спалось даже очень неплохо. Но в полночь раскаты грома начали мешать спать, и, встав по делам, я выглянул наружу. Небо сверкало где-то вдали, шел мелкий ледяной дождь. Отвратительно. Появилась внутренняя надежда диванного лежебоки, что можно спокойно спать до утра, ведь куда идти в такую погоду?!
         Но через два часа прозвенел будильник, завтрак и вот мы стоим в туманной мгле перед хижиной. На часах 4:30, выдвигаемся. У голубятни все еще спят, редкие альпинисты выползают из палаток. Появилось солнышко, идти стало намного интереснее и веселее, особенно когда вышли к леднику Укю.

Ледник Укю, справа Думала

 

         Подойдя к кулуару около Укю, мы остановились на привал. Вид на заснеженные просторы в розовых утренних лучах завораживал, особенно был прекрасен пик Урал. Ветра практически не было, на небе проплывали редкие облака. Красота.

 

Пик Урал

 

Перекусив и попив чай, мы двинулись вверх по кулуару. Снова началась монотонная ходьба по сыпухе вверх. Спустя полтора или два часа мы достигли плеча, где выпили финальные кружки чая, надели системы, кошки и двинулись вперед к приключениям.

На плече Укю, глядя куда-то в сторону Пятигорска

 

Как я не прилаживал правую кошку, она всё равно слетала, видимо, сказывалась ее разбитость и изношенность. С матюгами и недовольством, я шел вторым в связке с Вовой. Накопившаяся усталость давала о себе знать, когда мы начинали ёрничать и огрызаться на ошибки друг друга. Но надо понимать, что такое нельзя допускать и нужно запихнуть свои эмоции и недовольство куда подальше, дабы не вызвать аварийную ситуацию своими действиями. Поэтому, мы оба шли одновременно и чертыхались про себя: Вова – что я иду не на натянутой веревке, а я – что он меня сдергивает постоянно своим весом. Таким макаром, пройдя всего пару неприятных моментов (и то, они были связаны с вечно отваливающейся кошкой), мы достигли вершины. Большой радости это не доставило, так как всё вокруг было в тумане и сами мы были уставшие. В моей голове прочно засела мысль: «Дружище, ты дошел до вершины, теперь спустись и дай себе отдохнуть, ведь уже конец сборов, давай, ты сможешь доползти, осталось еще чуть-чуть». Что удивительно, кроме этой мысли в голове не было вообще ничего. Обратно я шел последним, снимая точки. Делал всё на автомате, а в голове всё крутилось: «да, молодец, давай, иди, иди, напрягись, сосредоточься, там внизу есть чай и мягкий теплый спальник». Начала сказываться эмоциональная усталость. Напала дикая апатия, ничего не хотелось, всё дико бесило. Но мысль в голове продолжала монолог: «Расслабься, не обращай внимания, успокойся, сосредоточься и иди вниз, следи куда наступаешь, следи за товарищами, ты уже близко…»

Внутренний разговор с самим собой немного помог и спуск начался на более-менее позитивных мыслях. Но тут подкралась физическая усталость и ударила прям под дых. Сознание начало туманиться, мысли спутались. И не только у меня. Ледоруб, который я нес за спиной, как оказалось, несколько минут волочился за мной, выпав и вися на страховочном усе. Я повернулся и увидел, что Саша, идущая за мной, даже не замечает его.

- Саш, а почему ты не сказала, что у меня ледоруб выпал?

- А?.. Точно… Выпал…

         После такого диалога, я понял, что усталость вдарила не только по мне. Оставшиеся четыре часа шел на автомате, мозг заволокло туманом и весь мир ощущался нереальным. Мысленно вел диалог с самим собой (крыша начала свистеть, ага): «давай, сосредоточься, тут же скользко, думай куда ноги ставишь, ты идешь, идешь, гляди, скоро увидишь голубятню, а там рукой подать, давай, давай, не отключайся, думай куда идешь…»

         С таким диалогом я дополз до Коша, путь казался вечностью, а собеседник не отличался адекватностью, ибо временами ставил ноги невесть куда, падал и катался на попе по льду.  Финальное построение, Константин Владимирович жмет нам руки, с чем-то там поздравляет, говорит, а я думаю, что на кухне скоро будет чай…

         Стоило лечь в спальник, как сон навалился тяжелым беспокойным бредом. Несколько раз за ночь сводило ногу судорогой. На следующее утро Константин Владимирович спросил: «Пойдешь еще единичку завтра и на спуск сразу?» Я ответил отказом, так как чувствовал себя как побитая собака. Сожаления от сего не испытал, так как здраво (наверное) оценил свои физические возможности и брать на себя риск подставить на маршруте ребят я не хотел. Казалось, что прошел некоторый катарсис после такого напряга, потому что, сидя на камне и глядя на Брно, Дыхтау и молочное море облаков в долина, меня волновала одна единственная мысль: «сейчас бы стакан молока и свежего хлеба…»

Молочные моря в долине

 

         Вызвался быть дежурным, так как понимал, что ребятам надо отдохнуть, а я еще потом могу поспать до полудня, пока буду их ждать. Никита тоже отказался идти, так как единичка ему не нужна была. А дальше случилась история, достойная анекдота.

         Прозвенел будильник, встаю вместе с Никитой готовить завтрак. Снова королевская овсянка с кучей сухофруктов, сало, бутерброды из огрызков галет и недоедков паштета. Поднимаю всех на завтрак. Вова смотрит на овсянку и заявляет: «Опять овсянка, господи, я не буду это есть». Константин Владимирович всё еще лежит спит. Пытаюсь его разбудить:

- Кость, просыпайся, тут завтрак…

- Не хочу.

- ????

- Не-хо-чу.

Даже инструктор не хотел есть овсянку (ОБИДНО). Кое-как, нехотя троица героев собралась и ушла за финальной единичкой, а мы остались вдвоем, решив на сегодняшний день назваться Кош-Двух-Никитосов. Встав около 8 утра, мы принялись убираться в хижине, собирать вещи и готовиться к отбытию. Проходящих мимо альпинистов мы звали на чай и оставшиеся ништяки. Так напоили человек двадцать. С одними была очень комичная ситуация.

Проходит группа в десять человек, мы их зовем на кружку бодрящего и живительного напитка. Они дружной гурьбой заваливаются в хижину, сидим болтаем и промеж рассказов «кто откуда» инструктор, похожий на Акимова из «Чернобыля» говорит, мол там позади еще идут две женщины и им нужно передать куда идти. Да, в общем-то без проблем. Проводили сию компанию и сидим дальше убираемся. Спустя полчаса, когда вытряхивал камни из ботинок, заметил приближающихся двух дам бальзаковского возраста. Пригласил их на чай. Обе они говорили с каким-то знакомым акцентом. Поболтали немного, напоили их чаем, сказали куда просил прийти их инструктор. И тут решаю задать вопрос, мол откуда они:

- А вы, собственно, откуда приехали?

- Ооо, мы из Риги, там гор вообще нет, одни пригорки и холмики, а Вы?

- Да мы Самарские…

- *обращаясь к своей подруге* Вот видишь, сразу заметно кавказское гостеприимство.

В общем так, Самара стала частью Кавказа.

Проводив их, мы продолжили сборы и подношение воды или чая страждущим. Никита хотел послушать полуденный сеанс связи, но рация безнадежно села и как назло никого мимопроходящих не наблюдалось. И тут, неожиданно, почти пинком, открывается дверь и там стоят наши ребята, с красными довольными лицами, на которых прямо-таки написано: «ГДЕ ОБЕД?!»

Накормив их, мы меньше чем за час собрали вещи и попрощались с хижиной, сфоткавшись на прощание рядом.

Слева направо: Вова, Саша, я, Никита и Константин Владимирович

 

         По дороге вниз нас накрыл дождик и туман. Но это уже было неважно, мысль что «мы это сделали, понимаете?!» затмевала всё. Когда мы добрались до лагеря, к нам выбежала Марина Александровна (Старший тренер) и Владимир Петрович, радостно нас обняли, поздравили с возвращением и поведали, что мы последняя группа из нашего заезда, которая сидела где-то в горах, когда все спустились еще вчера.

         Константин Владимирович устало поплелся к себе. Мы догнали его и позвали с нами отужинать, на что он пространно отмахнулся и сказал: «да... да…» Скинув скорее рюкзаки и промокшую грязную одежду, мы побежали купаться и отмываться. В зеркало смотрело обгоревшее, одуревшее лицо с выжжеными до белого цвета бровями и усами. Но зато какое довольное…

         Ближе к вечеру в «Теплом углу» состоялось торжественное закрытие сборов, нам вручили альпинистские книжки и значки. За большим столом вместе с Константином Владимировичем и первым отделением, мы поужинали, распили бутылку вина, вспомнили все смешные моменты и после двинулись в кафе рядом (запамятовал «у кого-то там»). Там уже спели песни под гитару, продолжили балагурить, но… Усталость брала своё и если ребята из соседних отделений были полны энтузиазма, так как спустились на день раньше, то мы сидели как грустные овощи и втыкали бесцельным взглядом в стену, видимо, ища смысл бытия.

         Дабы не портить им праздник, поползли к своей палатке. Нашли единственную сигарету и последнюю заправку для трубки. Курили под ночным небом одну сигарету и трубку на троих, пили кофе и молча смотрели на звезды.

- Мне этого будет не хватать…

- Да…

- Но не ближайший месяц или два, пока я сыт по горло…

- Это точно, постоянно так… Пойдемте спать, нам завтра рано вставать и собирать лагерь.

- Верная мысль, жалко, что вряд ли так еще соберемся все вместе…

- Ну, кто знает, кто знает…

И на столь сентиментальной ноте мы уснули в нашу последнюю совместную ночь в горах.

         Утром быстро собрали лагерь, отнесли сумки к автобусу, купили памятные магнитики и карты района, обнялись с Алием Хусеевичем, помахали руками Гестоле и Коштану и отправились обратно в цивилизацию. Пейзажи становились всё зеленее, гранитная пустошь сменялась сочным лесом и полянами, так и хотелось запеть «Прощание с горами» Высоцкого… Снова КПП, пограничники прощаются с нами и желают хорошей дороги. Вниз, вниз… Через четыре часа въезжаем в Пятигорск, где жизнь бурлит, ходят красиво одетые люди, отовсюду шум, музыка, речь. Очень непривычно. В ожидании поезда решаем сходить поесть в КФС. Делаем заказ, садимся за стол. Из-за соседнего столика на меня смотрит малыш лет пяти, видимо, интересен я ему чем-то стал. Он долго разглядывал меня, пока я ел, как вдруг поворачивается к маме и спрашивает: «Мааам, а это бомж, да?». Тут я понял, что выгляжу слегка потрепанным после гор.

         На вокзале попрощаться нормально нам не дали, стоянка всего пять минут, а Вова уезжал только на следующий день. До сих пор обидно, что даже не успел пожать руку человеку, с которым ходил в связке. Он махнул мне с перрона, а я успел только крикнуть: «до новых встреч!» и поезд разлучил нас.

         Лежа в поезде, осмысливал всю поездку, что я из нее вынес, стал ли я другим? Точно, стал, но каким? Да черт его знает, но точно другим. С такими мыслями провалился в сон, под равномерное покачивание вагона. А там, во сне меня снова встречали снежные вершины и черные скалы…

         Меня часто спрашивают друзья и просто знакомые про романтику гор, хотят услышать о красотах, отважных скалолазах-альпинистах, которые в бурю штурмуют трудные вершины. А когда им говоришь про недоедание, дикую усталость, монотонные подходы, грязь и холод, то они задают вполне резонный вопрос: «Вы че, больные что ли в горы ходить? Это ж мазохизм!» Что им ответить на это? Ну, да, больные, только болеем мы горами и это раз и навсегда (о как пафосно прозвучало). Но самое важное это эмоции, которые связывают каждого из нас с горами.

Как их описать? Да и стоит ли: те, кто не видел гор – никогда не поймут, а те, кто был там, сами знают это щемящее желание скорого возвращения. Лучше, чем Высоцкий уже не скажешь:

«В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы - просто некуда деться!
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.»

 

P.S. Спасибо моим отличным товарищам по отделению, теперь точно знаю на кого можно положиться. Отдельная благодарность Володе за прекраснейшие фотографии, Константину Владимировичу за терпение, Саше Шипиловой за комплименты про овсянку, Саше Константинову за душевные разговоры по ночам, Андрею за лучшие истории из жизни. Всех люблю, цулую, обнимаю. Надеюсь на новые встречи в горах!

Фирсов Н.А. 2019